Филипп Старк: «мы – вне времени»

— Я могу назвать себя отшельником своего времени. У нас с женой несколько маленьких домиков в самых отдаленных уголках мира, где мы находимся в полном уединении. Мы никуда не ходим, чтобы, допустим, пообедать или выпить коктейль. Мы не ходим в кино. Мы не смотрим телевизор. Я не трачу свою энергию на других людей. Я лишь работаю и читаю. Есть только я и белый лист передо мной. Конечно же, большую часть времени в году я должен путешествовать, беседовать с журналистами, вести переговоры с инженерами и так далее, и это самое ужасное. Но с 15 июня по 15 сентября я живу в полной изоляции в одном из своих домов и работаю с 8 утра до 8 вечера, либо в выработанном мною ритме: 3 часа работы — 45 минут сна, 3 часа работы — 45 минут сна, и так целые сутки, без еды. Это немного ненормально. Но я как доктор Фауст — заключил контракт с дьяволом и продал свою жизнь за творчество.

— Я никогда не работаю с другими, и не потому что не люблю людей, а потому, что я не могу работать с другими людьми. Меня можно назвать одним из самых реактивных «биокомпьютеров» на рынке, но мне необходимо работать в одиночестве.

—  Нет. Я не читаю журналы для архитекторов или дизайнеров. Я никогда не хожу ни по магазинам, в которых продаются мои вещи, ни по выставкам. Я не разговариваю с другими дизайнерами или архитекторами. Я одиночка — убежденный, неутомимый, истовый трудоголик — я делаю, что могу, как могу и когда могу.

—  Мой принцип — не делегировать. Я проектирую все с большой точностью, поэтому, когда я передаю проект своим людям, у них не возникает никаких вопросов. Они получают его в абсолютно законченном виде; им остается только облечь его в форму: перевести его в цифровой формат (потому что я работаю только с бумагой) и создать прообраз. Потом я вижу образец, все проверяю. Я своего рода фанат контроля. У меня в голове очень, очень четкая картинка: форма, вес, текстура, стоимость. Я меняю что-то только в том случае, если инженер мне объяснит, что возникла проблема технического характера. Конечно, если подобная проблема возникает, я вношу изменения. Я возвращаюсь домой и, опять же, в одиночестве, голышом в спальне, дорабатываю проект. Никаких проблем в этом не вижу. Но я считаю неприемлемым, чтобы кто-нибудь сказал мне: «Ох, Вы сделали его в розовом цвете, но моя жена больше любит зеленый». Тогда я отвечаю: «Извините, но я не Ваша жена. Вы платите мне за мое изобретение. Если я полагаю, что оно должно быть в розовом цвете, я делаю его розовым, и вот почему». И я объясняю разницу между розовым и зеленым, между всеми видами розового и всеми видами зеленого, потому что я хорошо знаю свою работу.

—  У меня очень небольшая команда, можно сказать, нанокоманда, потому что я придерживаюсь легкости во всем. Творчество — это легкость. С некоторыми людьми я работаю уже 30 лет, выбрав их когда-то, опираясь лишь на интуицию. Мне нравятся определенные их качества. У них могло не быть опыта в дизайнерской сфере, но они умны, честны и обладают хорошим вкусом. Недавно я взял к себе нового парня, которого встретил по дороге. Он подошел ко мне и сказал: «Господин Старк, могу я пожать вам руку?» Так делают очень многие люди каждый день. Но в этот раз я что-то почувствовал. И я спросил: «Чем вы занимаетесь?». Он ответил: «Я архитектор». Я говорю: «Приходите завтра в мой офис, поговорим». И я поручил ему проект стоимостью 1 миллиард долларов, даже не проверив предварительно его способности и умения. Я могу обучить людей, и у них все будет получаться. Через шесть-семь лет они начинают трудиться с таким же энтузиазмом и так же эффективно, как я. А до этого момента я им все объясняю, через чертежи или при помощи своей жены, по мейлу или при личной встрече. Завтра утром, до своего рейса из Бали в Мумбай, я час буду работать с двумя своими сотрудниками. Мы расположимся в баре гостинице рядом с бассейном.

—  Во-первых, этические ценности. Тридцать лет назад, когда этика не была еще таким модным понятием, я решил, что не буду работать на компании, которые производят оружие, алкоголь, сигареты, табачные изделия, а  также на компании в игорном бизнесе, нефтяном секторе или религиозные организации. Держаться этого принципа весьма нелегко, потому что вместе эти компании представляют большую часть бизнеса и у них более чем достаточно денег, чтобы купить тебя — купить твою чистоту. Вы не можете себе представить, сколько денег я потерял по этой причине. Но я не  изменю своим принципам. Во-вторых, проект должен быть хорошим не только для меня и моего клиента, но и для конечного потребителя. Когда ты работаешь на благо общества, успех обеспечен. В-третьих, я должен полюбить своего клиента. Красивые дети рождаются от любящих друг друга родителей.

Для меня работать над проектом – это как готовить подарок для любимого человека. Лучшее, что есть на свете – это преподнести свой подарок и видеть, как человек улыбается. Так же и клиенты - приходят ко мне потому, что им что-то во мне нравится. Поэтому в наших отношениях никогда нет проблем, боли или жадности, т.к. наши отношения всегда основаны на чувствах. При этом я никогда не обедаю и не ужинаю с ними. Сегодня я в Индонезии, и мы весь день работали с тремя очень хорошими, очаровательными ребятами. И хотя сейчас 7:30 вечера, я не пойду с ними на ужин, потому что наши отношения сводятся только к работе.

—  С того момента, как подписан контракт, и до того, как закончится проект, ваш визави успеет дважды смениться. Вы начинаете работу, все идет хорошо, а затем вдруг президент переходит в другую компанию, и вы остаетесь один посреди дороги, и дела идут плохо. Те немногие провальные ситуации, которые у меня были в жизни, произошли именно по этой причине. Поэтому теперь я не работаю с большими компаниями, либо я прошу гарантировать мне, что лицо, подписавшее со мной контракт, останется со мной до конца. Плюс больших компаний - их возможности, ноу-хау. Но моя стратегия – быть "дружелюбным врагом", менять компании в лучшую сторону во благо людей. Мои клиенты сотрудничают со мной, чтобы использовать мое имя и , таким образом, подстегнуть свой бизнес и имидж. Так что мы используем друг друга. Но выгоду от этого получает все же конечный потребитель.

—  Я очень хорошо объясняю. Я не веду себя, как "звезда". Я никогда не говорю: "Это должно быть в розовом цвете, и это не обсуждается". Я всегда предлагаю хорошо продуманные, тщательно проработанные идеи. И да, я немного чокнутый. Я король интуиции. Но также я серьезный человек. Я объясняю все очень четко. Поэтому, даже если проект выглядит совершенно другим, не таким, как ожидал клиент, не  соответствующим общепринятому способу мышления, клиенты все понимают. Я объясняю, что, возможно, это выглядит странно, но вот почему, после 2-5 лет, которые уйдут на проектирование, именно это будем самым правильным решением по многим причинам. Ни один проект не может существовать без сюрприза. Между тем я очень, очень четко оговариваю все параметры и сроки. И в 100% случаев клиенты соглашаются со мной.

—  Я не веду бизнес. Я веду проекты, которые мне приносят деньги. Но мы стараемся избегать проблем, для этого у меня есть один из лучших юристов мира — определенно, один из наиболее дорогих юристов мира — который на протяжении последних 16 лет работал исключительно на меня. Он уже стал моим единомышленником, братом. Я просто говорю ему: «Филипп, — его тоже зовут Филипп, — есть человек, который хочет что-то придумать вместе с нами. Можешь с ним встретиться?». И Филипп с ним встречается. Я не знаю, что они говорят друг другу. Я не знаю, что прописано в контракте. Я ничего не знаю о денежном аспекте. Мы просто работаем. Иногда это не очень удобно для моих клиентов, потому что они так рады платить мне авторские. Они говорят Филиппу: «Смотри, смотри! Это успех!». Я беру [отчет о прибыли], но никогда не смотрю на него. А их это разочаровывает.

—  Да, мне было 17. Я был никем, я лишь хотел создавать мебель. Звездой модного мира в те времена был Пьер Карден, так что я пошел к нему, чтобы показать, что я хочу создавать. Он сразу же взял меня на работу. Но очень быстро я осознал, что мы придерживались абсолютно противоположных взглядов. Моей идеей было создать миллион стульев стоимостью 1 доллар, а он думал о том, чтобы создать один стул за миллион долларов. Так что, через три месяца я ушел.

—  У меня не было ни достаточных знаний, ни намерений создать бренд. Его существование — лишь результат моей работы — четкой логики, четких моральных принципов, чистого творчества. Мы высокотехнологичны, скрупулезны, честны, авангардны, мы не сбиваемся со своего пути. И у нас есть свое видение. Все, что мы предсказывали 26 лет назад, произошло, и теперь становится ясно, что мы не являемся модными. Мы — вне времени.

—  Творчеству и усердию. Если ты хочешь увидеть парящий в небе самолет, ты должен его создать. Если ты не хочешь, чтобы самолет рухнул, ты должен усердно работать. Я делаю и то, и другое.

Перевод Зои Постниковой / Источник / Share некоторых материалов с благодарностью у: coolhunting