Специалисты приемной комиссии расскажут про акции и ответят на ваши вопросы
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и получение сообщений от Среды обучения.
Фрэнку Гери почти 90 лет
Он одновременно ведет по 20 проектов, обучает студентов, говорит, что слишком молод для пенсии. Не позволяет называть себя звездой и не считает себя деконструктивистом. Фрэнк Гери — настоящий художник, скульптор; архитектура для него — прежде всего искусство, самовыражение. Его здания вызывают восхищение у одних и негодование у других, но не оставляют равнодушным никого.
Невероятные, взрывающиеся, плывущие, летящие и танцующие, его здания изменили архитектуру и преобразили города. Получив Притцкеровскую премию в 1989 году, Фрэнк Гери продолжает завоевывать всевозможные награды, полон идей и планов.
— Откуда берутся большие идеи? Это правда, что вы увидели концертный зал Disney Hall в скомканном листе бумаги?
— Это миф. Это из мультика про Симпсонов. Если бы все было так просто.
— Что было самой большой проблемой при проектировании Disney Hall?
— Я провел много времени с музыкантами и узнал, что им некомфортно от того, что часто они не могут слышать друг друга в зале. Это было одной задачей.
Другой — была связь «исполнитель — аудитория». Зрителям и исполнителям нужна связь. Я испытал это на себе, читая лекции в разных аудиториях. Если в комнате дружеские отношения между лектором и аудиторией, то чувствуется отдача, признательность. И я думаю, что зрители тоже это чувствуют.
Я тщательно проанализировал залы, которые работают на музыкантов и зрителей, и те, которые этого не делают. В результате сконструировал зал насколько возможно камерным, чтобы объединить артистов и аудиторию. Это было сложно по многим причинам, в том числе связанным со строительными нормами.
Другой — была связь «исполнитель — аудитория». Зрителям и исполнителям нужна связь. Я испытал это на себе, читая лекции в разных аудиториях. Если в комнате дружеские отношения между лектором и аудиторией, то чувствуется отдача, признательность. И я думаю, что зрители тоже это чувствуют.
Я тщательно проанализировал залы, которые работают на музыкантов и зрителей, и те, которые этого не делают. В результате сконструировал зал насколько возможно камерным, чтобы объединить артистов и аудиторию. Это было сложно по многим причинам, в том числе связанным со строительными нормами.
- — сказал Уильям Шекспир«Весь мир — театр, и люди в нем — актеры…»
— А как решили проблему с нормами?
— Я сжал пространство, но все нормы были соблюдены. Я убедил клиентов, что это того стоило, хотя зал получился на меньшее количество мест. Из запланированных 2500 мы оставили 2385 мест. Но с другой стороны, музыканты и зрители стали ближе друг к другу. Процесс тонкой настройки всего наполнения здания и его акустики был очень сложным. Это вам не скомканная бумажка.
— Бывает такое, что вам хочется получить еще шанс, чтобы что-то улучшить?
— Каждый раз.
Здания, спроектированные Фрэнком Гери
— Раньше вы говорили, что люди, которые заказали проект Бильбао, хотели получить Сиднейский оперный театр, здание, которое станет иконой и символом города. Построенный музей полностью оправдал ожидания, и теперь это называют эффектом Бильбао. Можно ли просить от архитектуры преображения пространства?
«Когда Филипп Джонсон, которого называют крестным отцом современной архитектуры, впервые вошел в только что завершенный Музей Гуггенхайма в Бильбао в Испании, он заплакал»
— Это не ново. Эффект Бильбао — это эффект Парфенона. Эффект собора Шартра. Эффект Нотр-Дам. Пресса назвала это эффектом Бильбао, а не я. Нет ничего нового в том, что архитектура может глубоко повлиять на место, иногда трансформировать его. Архитектура, как и любое искусство, может преобразить человека, даже спасти. Для меня это очень важно.
— Мотивы океана и рыб встречаются во многих ваших работах. Что разожгло эту страсть?
— Меня всегда завораживало движение рыб. Когда я искал для своей архитектуры декоративные приемы, устраненные модернистами, я увидел движение, которым можно передать эмоции. А вызвать эмоции — самое главное в искусстве и архитектуре.
— Вы всегда используете непривычные материалы в отделке ваших зданий. Например, в вашем доме, которым вы впервые заявили о себе, использованы гофрированный алюминий и необработанная фанера. Они выступают в качестве выразительных элементов. Какой из ваших текущих проектов наиболее соответствует идеям, воплощенным в вашем доме?
— Кампус Facebook. Нужно было пространство, которое работало бы для них, не перегруженное дизайнерскими находками, в котором приятно находиться, легко общаться и обмениваться идеями. Я чувствую родство между моим домом и Facebook.
Кампус Facebook
— Вы шутили, что однажды спроектируете космический корабль. За что еще собираетесь взяться?
— Я слишком суеверен, я никогда не мечтаю о проекте. Я беру работу, которая сама приходит, и стараюсь сделать как можно лучше.
— На пресс-конференции в Арле вы сказали, что любите книги «Алиса в Стране чудес» и «Дон Кихот». Это правда?
— Я читаю «Дон Кихота», когда я полностью разочарован, когда кажется, ничего не имеет смысла. Первая глава с горящей книгой особенно прекрасна. Я читаю его, когда мне нужно почувствовать, что я не одинок. Я думаю, что самая большая проблема «промышленной» архитектуры — в том, что она потеряла свое чувство человечности. Минималистичный материал высасывает из него все человеческое. Эта идея отлично работает для денег, но не вызывает эмоций.
Перевела Александра Дебрянская / Источник
ПОЛЕЗНЫЕ МАТЕРИАЛЫ